– Думаю, вам интересно будет узнать, что я легко не сдаюсь.

– У вас нет никаких шансов.

– Кто будет принимать решение?

– Не имеет значения. – Голос Зака звучал резко, на лице отражалась непреклонность. – Вы можете поговорить с моими братьями и сестрой, матерью или нашими юристами, но никто из них не будет слушать ваши россказни. Можете с таким же успехом поберечь свои силы и мое время. Последуйте моему совету и отправляйтесь домой.

– Может быть, мой дом здесь.

– Чушь!

– Какое несчастье, что Кэтрин нет в живых.

Зака бросило в жар. Он не мог равнодушно вспоминать свою очаровательную и слишком молодую мачеху. Потрясающее сходство между этой девушкой и Кэтрин, второй женой его отца, было очевидно. Временами ему казалось, что перед ним Кэт, женщина, превратившая когда-то его жизнь в ад на долгие годы.

– Несчастье или, наоборот, большое удобство? – спросил он с деланым равнодушием. Она покраснела:

– Вы меня боитесь?

– Я сказал, убирайтесь!

Она посмотрела Заку прямо в глаза – он с трудом выдержал этот взгляд, – затем вышла из зала и начала спускаться по лестнице. Зак подошел к окну и стоял, наблюдая, как она стремительно шла по улице навстречу ветру, слегка наклонив голову.

Она еще вернется. Все они возвращались. Но в конце концов влияние и деньги семьи Дэнверс всегда одерживали верх, и самозванки оставляли надежду откусить кусок от миллионов старого Уитта.

«Наконец-то отделался», – подумал Зак, однако, когда хрупкий силуэт исчез за углом, у него появилось предчувствие, скорее уверенность, что эта особа, выдающая себя за Ланден Дэнверс, окажется непохожей на всех предыдущих.

ЧАСТЬ I

1974

ЗАКАРИ

Глава 1

– С днем рожденья, дорогой, – нежно промурлыкала Кэтрин Дэнверс прямо в ухо Уитту, проплывая в его объятиях по бальному залу.

С небольшой эстрады в углу доносились звуки танго «Как летит время», и чарующая мелодия летела над толпой гостей.

– Не ожидал такого сюрприза? – прошептала Кэт, прижимаясь к мужу и полностью отдаваясь ритму танца.

– От тебя я ожидаю всего, – Уитт довольно хмыкнул.

Конечно, он знал, что Кэтрин заказала на сегодняшний вечер этот зал его собственного отеля для несуществующей женской организации, и предвидел, что его ждет. Так просто провести его было нельзя, иначе он не был бы в свои пятьдесят лет самым крупным бизнесменом Портленда. Уитт притянул жену ближе и, ощутив под черным шелковым платьем ее нежные груди, прижался к ней еще сильнее. Всего несколько лет назад, чтобы возбудиться, ему было достаточно запаха ее духов, даже мысли, что под элегантным нарядом нет абсолютно ничего, кроме ее атласной кожи.

Кэтрин притворно надула губки. Музыка зазвучала тише: пианист играл соло. В ее черных волосах плескались отблески бальных огней, а ее яркие голубые глаза загадочно мерцали, полуприкрытые длинными густыми ресницами.

Было время, когда Уитт не пожалел бы состояния за одну только ночь в ее постели. Чувственная, опытная, Кэтрин знала, как сделать мужчину счастливым. Он никогда не спрашивал, где она прошла такую школу, но было очевидно, что Кэтрин не пропустила в ней ни одного урока. Уитт был благодарен ей за то, что она стала его любовницей и вновь пробудила, казалось, навсегда угасшее желание.

Милый игривый котенок превращался в постели в дикую кошку, и на несколько лет ее необузданная страсть превратила его в полноценного мужчину. Уитт женился на Кэтрин, был верным мужем и в первые годы брака каждую ночь проводил в ее постели. Но хотя еще ни одна женщина не возбуждала его так долго, как Кэт, на смену ненасытному желанию пришло охлаждение, и теперь он уже не мог вспомнить, когда они занимались любовью в последний раз. Проклятая импотенция! Нет большего унижения для мужчины. Даже сейчас, когда их тела сливались в танце в одно, а язык Кэтрин ласкал его ухо, он не чувствовал ни волнения в крови, ни напряжения в чреслах. Самые изощренные приемы любовной игры не возвращали ему мужскую силу. Это чудо, что у них все-таки появился ребенок.

Неожиданно Уитт резко отстранил Кэтрин, а затем снова грубо прижал к себе. Она засмеялась своим сексуальным горловым смехом, который всегда возбуждал его. Уитту нравилось в ней все. Невозможно было примириться с мыслью, что он больше никогда не накроет ее своим большим телом. Он хотел бы взять ее здесь и сейчас, на полу этого бального зала, на глазах сотен гостей в смокингах и вечерних платьях – чтобы все видели, что он настоящий мужчина и может удовлетворить свою жену!

Нет такого приема, который не испробовала бы Кэт, чтобы разбудить его угасшую страсть. Прозрачные пеньюары, чулки на поясе, бюстгальтеры и трусики, открывающие то, что они должны скрывать от постороннего взгляда. Самые изощренные ласки – западные и восточные, грубость и покорность, – ничто не могло вернуть ему мужскую силу. И мысль о том, что он потерял навсегда, отравляла Уитту жизнь.

Наконец романтическая мелодия смолкла. Уитт наклонился над женой, Кэтрин откинулась назад, ее высокая грудь открылась еще больше, длинные черные волосы коснулись пола. На минуту Уитт и Кэтрин застыли, глядя друг другу в глаза. На глазах у восхищенных гостей он крепко поцеловал жену прямо в ямочку между туго натянувших ткань платья грудей, словно не мог сдержать желания, затем они оба выпрямились. Послышались смех и аплодисменты.

– Старый петух! – выкрикнул один из гостей, и Кэт покраснела, словно юная девушка.

– Тащи ее в спальню, не трать зря времени! – подхватил другой подгулявший гость, который, судя по его сальному взгляду, был явно не прочь поменяться местами с именинником. – Вам давно пора сделать сына!

– Еще успеем, – ответил Уитт, за улыбкой скрывая горечь. Никто не должен был знать, что могущественный Уитт Дэнверс бессилен. Кэтрин никогда не осмелится выдать его. Сделать сына!Если бы эта толпа друзей, родных и партнеров по бизнесу только узнала его постыдную тайну!

У него больше не могло быть детей. В первом браке с Юнис, с этой грязной шлюхой, Уитт родил трех сыновей и одну дочь. Но у них с Кэт была только Ланден, четырехлетняя крошка, самое любимое существо в мире. Эта девочка ему дороже, чем все остальные дети, вместе взятые. Они доставляют слишком много беспокойства, не говоря уже о том, что напоминают об этой старой суке, их матери. И что он когда-то нашел в Юнис Прескотт, с костлявой фигурой и острым языком, для которой секс с ним всегда был неприятной обязанностью? Уитт считал ее фригидной до тех пор, пока... Дьявол!Он не хотел сегодня вспоминать ни Юнис, ни проклятого итальяшку, с которым эта блудливая монашка изменяла ему.

Уитт подвел Кэтрин к центру зала, где уже начала подтаивать ледяная скульптура бегущей лошади. Рядом бил многоярусный фонтан, в котором струилось и пенилось шампанское. Оркестр начал новую мелодию, и пары вновь закружились по залу. Уитт взял с серебряного подноса полный бокал и одним глотком осушил его.

– Папочка!

Уитт обернулся и увидел Ланден: в темно-синем платьице с кружевными воротничком и манжетами, она бежала к нему, протягивая ручки, черные кудри обрамляли сияющее личико. Его крошка подбежала и, подпрыгнув, бросилась в его объятия. Уитт поймал ее и прижал к себе. Пухлые ручки Ланден обвились вокруг его шеи, ноги обхватили талию.

– Тебе нравится вечеринка, солнышко?

Большие голубые глаза смотрели на него с восторгом, щеки раскраснелись от бега и возбуждения.

– Тут громко. Уитт рассмеялся.

– Это точно.

– И много дыма! Он плохо пахнет!

– Только не говори маме. Она хотела сделать мне приятный сюрприз, и мы должны похвалить ее, – сказал Уитт, подмигивая девочке.

Она забавно подмигнула в ответ и потерлась щекой о его щеку, обдавая запахом детского шампуня. Затем маленькие ручки принялись теребить галстук. Уитт снова рассмеялся, в его душу вернулся мир. Ничто не радовало его так, как этот маленький сгусток энергии.